В кабинете у Дмитрия Александровича на Рождественском бульваре – тишина, иконы, книги и фотографии. Я указываю на одну, - доктор Авдеев запечтален с седобородым человеком в темном облачении: «Кто это, Дмитрий Александрович?» «А это митрополит Иерофей Влахос, очень известный греческий иерарх, - отвечает доктор, - автор книги «Православная психотерапия», переведенной на несколько языков, в том числе и на русский. До ее издания вокруг термина «православная психотерапия» были разные мнения. Некоторые полагали, что она вообще не имеет право на существование: эдак мы дойдем до «православной хирургии» или «стоматологии». Православая стоматология нам точно ни к чему. Чего не скажешь о психотерапии. Потому что психотерапия – это наука о душе».
Разговор этот вышел давно, еще летом, когда я попала к Авдееву на прием - в весьма жесткий период своей жизни: тяжелейшие события, несмотря на все усилия их остновить, следовали по нарастающей, и отчаяние маячило на пороге. После приема встретилась с подружкой – ярой сторонницей психотерапии. «Была у Авдеева? - сурово спросила она, - Еще пойдешь?» Идти «еще» было не за чем – как-то так получилось, что в одной фразе Авдеев сказал мне то, что до этого не мог сказать ни один психотерапевт. Фраза была свидетельством того, что корабль выплывет.
Прошло несколько месяцев. И вот снова у Авдеева, только на интервью. И снова показываю на фото автора книги «Православная психотерапия».
— Объясните, в чем отличие православной от какой-либо другой?
Речь не о каких-то особых методах и «православных таблетках» - их просто не существует. Разница – в подходе. Нельзя исключить Бога из нашей жизни. Невозможно.
Есть такой документ: «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». И в числе прочих Церковь выделяет болезни, возникшие как следствие поработивших душу страстей. Слушайте, а ведь это огромная группа: неврозы, многие нестроения, психические дисфункции...
— При слове «страсть» человеку светскому представляется что-то бурное и редко встречающееся.
Страсть в святоотеческом понимании, - ошибка, неверный выбор, отступление от воли Божьей. Святые отцы определяют огромное количество страстей. Наиболее известна классификация из восьми основных – уныние, печаль, блуд, гордость, тщеславие, сребролюбие, гнев и чревоугодие. Надо понимать, что «страсть» и «страдание» - не только однокоренные, но и близкие по значению слова: страсть всегда порождает страдание. Страстью мы называем такой порок, который укоренился в душе и сделался ее второй натурой - и жертвы этих страстей очень страдают. Очень. Это несчастные люди. Я помню, как один невротик мне говорил: «Доктор, если бы вы знали, как меня мучает зависть... Она меня съедает, я сгораю изнутри!»
— В современной традиции возможен и такой ответ: повысьте уровень своей жизни, получите все, чему вы так завидуете, и будет вам счастье.
Православный подход включает несколько принципов. Во-первых, исповедание православной веры самим специалистом. Что это означает? Отношение к душе пациента, клиента как к богоподобной сущности, как образу Божьему. Я несу ответственность не только перед людьми, ко мне приходящими, но перед Богом. Для меня Бог, Христос – это критерий. Критерий истины, совести. Психотерапия проходит фильтр мировоззрения специалиста. И если это православный специалист, в его практике не будет программирования, трансовых состояний и советов типа «насытьте ваше чрево», «замените любовницу» или «сотрите в порошок конкурента и таким образом вы придете в душевный мир». Мы говорим об аутентичности психотерпаии – о единстве мысли, слов и дел. Так вот, любить пациентов, - для психотерапевта это становится первостепенным. Слово – это живое участие в судьбе человека.
— Вот Вы говорите – отношение к человеку как образу Божьему. Тут очень многие могут удивиться. Что это означает?
Любой человек - даже падший, - обладатель святыни души, по образу Бога. Каковы же признаки богоподобия? Что же мы, такие же величественные, как Господь? Нет. Дело тут совершенно в другом.
Душа наша, в отличии от всего тварного, разумна, бессмертна и свободна. И пред Богом одна живая душа – вдумайтесь в это! - выше всего видимого мира. Потому что придет время, и все пройдет. А душа бесконечна.
Вот я порой встречаюсь с людьми, которые делали попытки покончить с собой. Я говорю – понимаете, какая штука, если бы вы, умерев, превратились в облако, мы бы с вами обсудили эту перспективу. Но нет принципиального уничтожения души. Нету. И даже триста триллионов лет имеют свой конец. А душа бесконечна. Что по сравнению с этим наши краткие страдания?
Вместо эпилога – что сказал Авдеев, когда я была у него на приеме.
Мы подробно обсудили мои проблемы. Наметили вектор решения. Я почти поднялась с кресла. И вдруг слышу: «Настя, а вы помните, что сказал Господь словами апостола Павла? «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести». Конечно, я тогда не помнила. А теперь – не забуду.
беседовала Анастасия Кузминская
