В 1988 году я окончил медицинский факультет университета. Моя врачебная специальность – психиатрия. Кафедра, на которую я попал в аспирантуру, как отличник учебы, занималась «пограничными» состояниями. То есть душевными расстройствами на грани нормы и патологии. Врачуются такие хвори словом, разрешением внутренних конфликтов, поиском решений трудных ситуаций, душевной поддержкой. Медикаменты в этих случаях играют вспомогательную роль, порой, никак не влияя на выздоровление.
Конец восьмидесятых – начало девяностых. Время было тяжелое. Страна менялась каждый день. Брожение умов, слом идеологии, духовный вакуум… Экономика кричала «SOS». Закрывались предприятия, люди оказывались на улице. Инженер торговал на рынке, учительница «челночила» по Европам, возвращаясь с мешком заветного тряпья. Врачи «ныряли» в кооперативы, чтобы хоть как-то прокормить семью. Люди нищали, сбережения «сгорели» в ходе реформ… Слава Богу, не случилось гражданской войны. Хотя и в 91-м и в 93-м страна «висела на волоске».
На души людей устремились широким фронтом, неведомые в то время, маги, колдуны, экстрасенсы и прочие оккультные жрецы. Официальная психотерапия тех лет, порой, не многим отличалась от этой новомодной оккультной практики. А пациентов, напротив, с каждым днем становилось все больше и больше.
Но, к великой радости, в то же самое время начала возрождаться Церковная жизнь в нашей стране. В 1991 году переносились мощи преподобного Серафима Саровского в Дивеево. Эта благодать, убежден, всколыхнула тогда души многих людей.
Примерно с этого же времени некоторые верующие психологи и психотерапевты попытались привнести свое мировоззрение в терапевтический процесс. Появились первые книжки, посвященные православной психологии: протоиерея Бориса Ничипорова, профессора-психолога Братуся. Медики с большим интересом читали книгу замечательного психиатра и глубоко верующего человека, профессора Дмитрия Евгеньевича Мелехова «Психиатрия и проблемы духовной жизни». Многие психологи, психиатры, психотерапевты потянулись в то время к Церкви, к святому Православию. Был среди них и я.
Открывая для себя творения святителя Феофана (Затворника), святителя Игнатия (Брянчанинова), святого праведного Иоанна Кронштадтского и других святых отцов, я стал понимать, что мы, специалисты пытающиеся врачевать душевные недуги, по образному выражению одного священника, нередко уподобляемся нищему, который сидит на мешке с золотом и протягивает руку за милостыней.
Какое-то время я пытался усидеть «на двух стульях», то есть работать в государственной клинике в должности врача-психотерапевта, но в душе и в мыслях у меня уже произошел перелом. Я стал отчетливо понимать, что не только конкретные методы, а целые научные школы пошли по неверному курсу, отклонились от истины и глубоко ошибаются. Очень точно об этом сказал священник Михаил Недельский. Вот что он пишет об этом: «Интеллектуальная трагедия современного человечества заключается в том, что оно начинает рассматривать человека осужденного, больного и смертного как нормального человека и выводить из его поведения философские, политические и научные системы, часто претендующих на роль абсолютных и исчерпывающих».
«Как быть? Менять профессию? Уходить?», - такие вопросы я задавал себе каждый день. Однажды я говорил на эту тему с одним знакомым священником. А он вдруг замолчал, задумался, а потом, пристально посмотрев на меня, спросил:
– А кто от этого приобретет?
– От чего, батюшка? – поинтересовался я.
– От твоего ухода, – твердо произнес священник и продолжил, – тогда твое место наверняка займет адепт каких-нибудь медитаций, «трансов». А как же люди? Как твои пациенты? И слово-то какое красивое – «психотерапия». Оно ведь в переводе с греческого означает «врачевание души». Вот и попробуй, с Божией помощью, наполнить свою психотерапию православным содержанием, – закончил свой монолог батюшка.
Разговор этот произошел в 1993 году. А в марте 98-го года я окончательно ушел из государственной медицины и стал работать в Московском Душепопечительском центре во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского. Центр возглавлял известный детский невропатолог, профессор, а к тому времени уже иеромонах о.Анатолий (Берестов). Работа мне очень нравилась. Но православная психотерапия не значилась в «табеле о рангах». Невозможно было сделать запись в трудовую книжку, не было регулярной зарплаты… К тому же, каждые пять лет врачу нужно проходить сертификационную аттестацию. В противном случае – специалист лишался возможности практиковать. А мне нужно было кормить семью, детей.
Мама моя очень переживала за меня и постоянно горячо молилась. Не раз она была на богомолье в Псково-Печерском монастыре и всей душой полюбила эту обитель. И у мамы возникло большое желание побывать у отца Иоанна, рассказать старцу все, что на сердце накипело и попросить его молитв о сыне. Мама поделилась этими мыслями с владыкой Варнавой (глава Чувашской митрополии) и он благословил ее в путь, передав батюшке Иоанну большую просфору. Мама тогда часто встречалась с архиереем, так как была почти восемь лет его лечащим врачом. А кардиологический диспансер, который она возглавляла был в нескольких метрах от Введенского кафедрального собора и резиденции владыки.
Отцу Иоанну было уже далеко за восемьдесят и принимал он через келейницу-секретаря Татьяну Сергеевну. Трижды мама передавала записки старцу с вопросами о сыне, и каждый раз получала исчерпывающие ответы. Мама вернулась очень довольная. Все что передал мне старец, я сохранил в своем сердце. И спустя годы, могу сказать насколько верны и точны оказались его духовные советы. Они были мне просто жизненно необходимы. Господь через отца Иоанна указал на то, что было нужно моей душе.
А мама уже потом, улыбаясь, говорила: «Что же я о себе совсем ничего не спросила?». Но я убежден в том, что батюшка не оставил в своих молитвах и маму.
В благословение о.Иоанн передал мне икону Виленских мучеников – Антония, Иоанна и Евстафия; башмачок от облачения мощей преподобномученика Корнилия и книгу своих проповедей. Эти святыни сейчас в моем рабочем кабинете.Мне пришлось много раз переезжать с места на место, и я понял, почему получил от старца именно эту икону. Уже после своей мученической кончины от рук язычников в 1374 году, мощи Виленских святых долго «скитались» по свету, прежде чем нашли свое пристанище в Свято-Духовом соборе Вильнюса. Еще батюшка благословил почаще обращаться в молитвах к святому мученику Трифону и ездить в Знаменский храм на метро «Рижская» к его чудотворной иконе. И теперь я считаю святого мученика Трифона вторым своим Небесным покровителем вместе с великомучеником Димитрием Солунским.
А на работе у меня вскоре все, по милости Божией, устроилось. Мне помогли организовать небольшой православный психотерапевтический центр. И ни где-нибудь, а в самом центре Москвы, на Новом Арбате. Совершенно неожиданно для меня, сотрудники одного из столичных фондов предложили занять кабинет для приема больных, оплатили лицензию, выделили из своего штата секретаря, дали телефонный номер. Низкий поклон им за это. «Вот и благословение старца», – подсказывала душа.
В 2006 году архимандрит Иоанн (Крестьянкин) отошел ко Господу. Ушел великий человек, молитвенник, исповедник, утешитель…
Зимой 2008 года я был в паломнической поездке по Святой Земле. В Русской Духовной миссии в Иерусалиме со мной произошел удивительный случай. Перед всенощной, я рассматривал храм, прикладывался к иконам, ставил свечи. Поставив свечу на канун, помолился об упокоении приснопамятного старца, архимандрита Иоанна и, вскоре, ненадолго вышел в притвор. Там я увидел пакет, который лежал в том месте, откуда благословляется брать разные информационные материалы, фотографии, бумажные иконочки и тому подобное. И что же в пакете? Святыньки из Вильнюса: иконка с частицей от гроба святых виленских мучеников, беленький носочек со святых мощей, фотография раки и акафист угодникам Божиим - мученикам Антонию, Иоанну и Евстафию. Я почувствовал сердцем, что батюшка Иоанн передал мне эти святыни как духовный привет. Случайностей не бывает. С радостью и благоговением поцеловал этот пакет со святынями и увез на родину со Святой Земли весточку от отца Иоанна.
Закончить свои воспоминания об этом удивительном человеке мне хочется словами из его поздравительной открытки к Рождеству Христову, которую я трепетно храню:
« – Питайтесь же, чадца Божии из Чаши Жизни,
– укрепляйтесь Силой Жизни,
– возрастайте Духом Жизни, яже есть Христос.
Христос родился!
И с нами Бог!
И мы – Божии».
Остается только произнести: «Аминь».
Дмитрий Авдеев
